Игорь Николаевич, как и с чего начинался ваш творческий путь?
Не всегда художника формирует то учебное заведение, которое он окончил. В моём случае институт, конечно, сыграл свою роль, но ему предшествовало самообразование.
Однажды мы, художники-любители, собрались здесь в Севастополе в одну кучку. Собрались мы сами, а вот удержаться в группе нам помог Константин Лонгвинович Смирнов. Тогда он был руководителем оркестра народных инструментов в клубе имени Серго Орджоникидзе. С этого и началась моя творческая жизнь. В этом клубе мы делали свои выставки, ездили на этюды. Сначала нас был много, но постепенно время и обстоятельства сделали отбор, и нас осталось человек десять, потом ещё пара человек к нам примкнули. Поскольку все участники группы работали художниками-оформителями на заводах, объединение получило название «Рабочая палитра». Этот опыт стал очень хорошей школой, которую мы все прошли, и по сути это была первая ступень в моём становлении как художника. Именно тогда я понял, что изобразительное искусство станет моим главным делом. Это была середина-конец восьмидесятых.
Позже я познакомился со студентами Института живописи, скульптуры и архитектуры имени Репина. Им понравились мои акварели – в то время я работал только в этой технике – и они предложили мне приехать к ним на курс вольнослушателем. Это была вторая ступенька в моём становлении как художника.
Чем вы занимались, будучи главным художником 13-го завода?
Ну как же? Первое и Девятое мая, Седьмое ноября, демонстрации, плакаты, работа художника-оформителя. Масса работы! Особенно когда завод принимал новые социалистические обязательства, нужно было оформить огромный стенд с длинным-длинным текстом. Это сейчас легко – пошёл, напечатал, повесил баннер, и всё готово. Раньше всё писали вручную. Художники-оформители были востребованы – на заводах каждый цех имел своего художника, только числились мы кто радиомонтажником, кто слесарем. Была только одна штатная единица – главный художник завода.
Итак, вы уволились и отправились вольным слушателем в академию.
Да. В 1990 году я уехал в Ленинград, где пробыл год. Поступать в академию не планировал – поехал в институт, чтобы «подтянуть рисунок». Этот год был очень важным для меня. Во-первых, я находился в среде студентов, которые в чём-то помогали и подсказывали. Во-вторых, я был принят официально, вольнослушателем, следовательно, получал консультации преподавателя.
Спустя год вы вернулись в Севастополь?
Да, но тут как раз «лихие девяностые». Я устроился работать в дизайн-центр, и это было третьей важной ступенькой в моем образовании. Там я познакомился с выпускниками Харьковского художественно-промышленного института. Они-то и убедили меня поступать в Московский полиграфический институт (ныне Московский государственный университет печати имени Ивана Фёдорова. – Прим.ред.). В 1999 году я окончил его.
Мой друг, Юрий Гулитов, отличный дизайнер, говорил – будешь заниматься графическим дизайном, твоя живопись изменится. И вы знаете, так и произошло – графический дизайн очень хорошо развивает композиционное мышление.
В разное время я делал фирменные стили и логотипы для различных компаний и изданий.
И какие-то из них используются до сих пор?
Да. Например, турфирма «Ласпи» – моя работа. Я в настоящее время работаю у них дизайнером. Мой логотип использует фирма «Водограй», газета «Курьер», книжная торговая сеть «Гала».
Кого вы считаете своими учителями в живописи?
Когда-то жизнь меня свела с крымскими живописцами Геннадием Дереджиевым и его ближайшим другом Александром Конаревым. Дереджиев – колорист от бога, Конарев поэтичен, он художник-романтик. Или севастопольский живописец Геннадий Арефьев. У них я многое почерпнул.
Сейчас их работы можно где-то увидеть?
Да, работы Геннадия Арефьева хранятся в Севастопольском художественном музее. С работами Дереджиева и Конарева сложнее. Несколько работ Дереджиева есть у меня и у моих ближайших друзей.
Вы помните вашу первую выставку?
Если говорить о более осознанных выставках, то первая была по возвращении из Питера – я провёл выставку акварелей в художественном музее.
А счёт своим персональным выставкам ведёте?
Счёт веду, но всё равно эта цифра условная. Я человек активный, а потому выставок у меня всегда много – и персональных, и коллективных. Я сам придумываю выставочные проекты и пленэры. Нынешний пленэр в Херсонесе тоже придуман мной. Когда-то я проводил тематический пленэр «Фортификационные сооружения Севастополя» – он проходил в рамках фестиваля «Война и мир», последний прошел в 2014 году. Мы писали фортификации, корабли, моряков, город.
Какой вы видите цель таких пленэров?
А мне просто по-другому жить не интересно. Одно дело – когда ты что-то пишешь сам себе, а другое – когда собираются в группу сильные художники-единомышленники. Живописцу интересно работать с равными или с более сильными. Работа в группе на пленэре – это учёба.
Расскажите о пленэре, который сейчас проходит в Херсонесе. Как возникла идея его провести?
Это второй академический пленэр под названием «Вдохновение Корсуни», организованный Херсонесским музеем-заповедником, Южным региональным отделением Российской академии художеств и «Творческим объединением южнорусских художников в Севастополе». Мы нашли общий язык с директором херсонесского музея-заповедника Светланой Евгеньевной Мельниковой и с её заместителем Александром Сергеевичем Капусткиным, и как результат – эти замечательные пленэры и, конечно, итоговые выставки.
В пленэре участвуют только севастопольские художники?
Нет, из Севастополя только я. В этом году в пленэре принимали участие крымские художники и два художника из Москвы.
Вы довольны тем, как проходит пленэр?
Пока мне всё нравится, на выставке будет виден итог. Уверен, что он не разочарует.
Руководство заповедника сделало всё для того, чтобы нам хорошо работалось, но самое главное есть тема – Херсонес, десяти жизней не хватит, чтобы передать эту тайну на холстах.
Художник – что это за человек? Какими качествами он обладает?
По моему усмотрению, художник – это не тот, кто окончил художественный вуз. Этого недостаточно. Художник – это человек с художественным мировосприятием, тот, кто мыслит художественными образами. Это образ жизни. Художник видит по-своему, через свою призму.
Вы сами когда-нибудь преподавали рисунок?
Нет, я не преподавал. Мне предлагали, но я не соглашался. Я очень часто бываю в разъездах: пленэры, выставки, мастер-классы. Если я окунусь в преподавание, я не смогу всё это осуществлять. Несколько раз в году веду свою блиц-школу пленэрной живописи. Я помогаю почувствовать диалоги, которые существуют между вещами, увидеть связи, которые существует между изображаемыми объектами. Моя задача – помочь человеку по-другому посмотреть на жанр пейзажа. В картине должно быть нечто большее, чем то, что изображено. Я пытаюсь донести, что мы не рисуем предметы – горы, море, домики, деревья – мы рисуем пространство, запахи, звуки. Работая над картиной, нужно включать все органы чувств.
Ваша творческая мастерская открыта для других?
Да, конечно! Я рад людям.
Вы пишете не только картины, но и песни. Что это увлечение для вас?
Это увлечение для души – это моя жизнь, мой воздух, без которого задохнусь. Это тоже творчество, которое мне интересно. Иногда я пишу свои песни, но чаще пишу музыку на стихи других поэтов, которые мне нравятся, разучиваю песни других авторов, близкие мне.
